Велосипедист, проехавший мимо нас, держал руль левой рукой. В правой у него была картина. Мы видели заднюю ее сторону, на которой было все как положено: фамилия художника, какое-то невнятное название, размер и техника. Только вместо одной фамилии почему-то было две. «Белкин В. Савельев», вот что там было написано. И было решительно непонятно, то ли у картины два автора, то ли один с двойной фамилией. И в каком смысле эта буква «в» между ними — что она обозначает?

Обсуждая загадочного Белкина В. Савельева, мы завернули во дворик. Там было что-то симпатичное, то ли кафе, то ли маленькая арт-галерея. Сквозь открытую дверь были видны картины на стенах и современная скульптура. Муж вошел туда и тут же пулей вылетел обратно. Я не утерпела и тоже сунула свой нос в гостеприимно распахнутую дверь. В центре помещения стояла голая девушка. Молоденькая, довольно симпатичная и прямо вот совсем-совсем голая. Она явно скучала. Ее рисовал то ли студент, то ли абитуриент. Рисунок был так себе.

Я вернулась к мужу, читавшему табличку на стене: творческий союз работников культуры. «Вот значит какая у вас тут культура», — произнес он с осуждением, которое мне показалось не вполне искренним.

Мы вышли на Шпалерную. Бородатый мужчина, красивый чуть болезненной питерской красотой, вел за руку маленькую девочку.
— А я могу сделать тройное сальто, хочешь покажу? — спросила она его
— Лучше не надо, — грустно произнес бородатый.

А я в этот момент зачем-то посмотрела на свои джинсы — слишком новые, слишком правильного синего оттенка. И пообещала себе, что в следующий раз приеду в драных. Целые джинсы с этим городом абсолютно не рифмуются.